2. Каменные орудия

Позднеев также приводит факты, которые свидетельствуют о том, что айны Северных Курильских островов использовали каменные орудия. «Предводителем колонизационного бюро для Курильских островов Гундзи Наритада было сделано очень важное открытие на самом северном из этих островов Сюмусю (совр. Шумушу – А.А.). В местности Бэттофу (или лучше Пэттопо) находятся около 60 юрт, крыши которых большей частью провалились, но есть и такие, которые сохранили свою первобытную форму. В этих юртах, обитавшихся северно-курильскими айну до переселения их на Сикотан (совр. Шикотан – А.А.) в 1884 г., кроме различных орудий айну на чердаке одной из них обнаружена связка из 20 – 30 стрел. Стрелы эти снабжены частью медными наконечниками, отчасти же каменными, и интересно это особенно в том отношении, что каменные наконечники совершенно не отличаются от каменных наконечников, извлеченных из остатков каменного века. Здесь же вблизи найдено целое множество каменных осколков и готовых каменных наконечников, и можно предположить, что здесь была фабрика для изготовления их. Об этой находке Гундзи устно сообщил Цубои, который   объясняет ее следующим образом: обитатели юрт случайно нашли такие каменные наконечники и прикрепили их к своим стрелам. Весьма возможно, что на Сюмусю находят каменные наконечники в большом количестве, но это еще не служит доказательством того, чтобы северо-курильские айну являлись потомками человека каменного века, остатки которого мы видим на Эдзо. Коганэи же напротив заявляет, что, по его мнению, если принять во внимание степень культуры айну, то окажется гораздо более правдоподобным, что каменные наконечники были изготовлены никем другим как самими айну северных Курильских островов.» (Позднеев 1909 Т.1: 40 – 41)
«Относительно каменной утвари они [то есть айны Северных Курильских островов – А.А.] рассказывают, что в древние времена, когда еще не было железа, утварь выделывали из камня, и только двух различных видов: 1/ каменные топоры «поинамукару»  (пои=камень, мукару=топор), из так называемого камня эсюен, и 2/ каменные наконечники для стрел анзиаи (анзи = род камня, агат, аи = наконечник стрелы). К сожалению, производство этой каменной утвари теперь забыто, но у айну северных Курильских островов до сих пор сохранилась удивительная поговорка того времени, которую они говорят по окончании трудной работы: «Poinamukaru niushpe ashinka shiri tinka», что означает: «рубить дерево каменным топором стоило больших трудов.» (Позднеев 1909 Т.1: 52)

3. Керамика

«О глиняной утвари, отыскиваемой в грудах раковин, мы имеем более подробные сведения, чем о каменной. До получения железных котлов от айну острова Эдзо (т.е. через посредство айну от японцев) или с севера от русских, айну северных Курильских островов сами выделывали себе горшки из глины, об изготовлении которых семидесятилетний старик сообщил Тории следующее: «Сначала смешивается глина (тои) с песком (отта), сюда прибавляется вода, все это вместе месят, и затем как связочное средство в это тесто прибавляется мелко изрезанная тонковолокнистая трава «ноканки». Из этой массы выделывалось кольцо, называемое «тоикарюу» (карюу = обручь), из этого кольца можно было выделывать посуду различной формы. Каждый изготовленный сосуд затем наполнялся водой и ставился на огонь для накаливания. Вода быстро вываривалась и испарялась, когда же посуда совсем высыхала, она вынималась из огня.» В этом и состояло все искусство. Однако не всюду имелась глина пригодная для изготовления из нее горшков, иногда приходилось ее приносить издалека. Такая глина добывалась, например, на острове Алаиде (Алаид – старое русское название острова Атласова, айнское название этого острова – Цаца котан – А.А.) и в Мозирикэси, на острове Расёва (совр. Расшуа – А.А.) Специальных горшечников у айну не существовало. Каждый сам изготовлял себе посуду, смотря по надобности. Главным образом этим искусством занимались женщины, и самыми способными из них в этом отношении были женщины острова Парамусири (совр. Парамушир – А.А.), а женщины острова Расёва напротив были в этом деле очень неискусны. Искусство состояло главным образом в умении пользоваться травою «ноканки».
Глиняные сосуды по большей части изготовлялись только двух форм. Одна была похожа на сковороду и называлась «тоисю» (сковорода, на которой варят) а вторая в виде тарелки и называлась “тоисара” (сара – тарелка). К краям сковороды были прикрепляемы ручки, в эти ручки продевалась веревка, скрученная из травы “мури”. За веревку сковорода подвешивалась над огнем для приготовления в ней пищи. При этом часто случались несчастья: сковорода разбивалась, что, конечно, причиняло большое огорчение. Из всего этого видно, как свежо сохранилось предание об образе жизни айну северных Курильских островов того времени." (Позднеев 1909 Т.1: 52 – 53)

4. Догу 

“Древнейшие  догу относятся  к  начальным  этапам  дзёмона. Они  представляют  собой  небольшие, высотой  около   5  сантиметров, плоские  глиняные  пластинки, на  внешней  стороне которых  изображены  маленькие  торчащие  груди. Сами  фигурки  очень схематичны. Антропоморфность  их  подчеркивается  изображением  груди  и  подтреугольной  формой.
   В  среднем  дзёмоне  появляются  более  реалистичные  изображения. Они  приобретают  объемность, увеличиваются, достигая  25  и  даже  30  сантиметров. Головки  их  трактованы условно, глаза  и  рот  показаны  простыми  округлыми  поверхностями, брови  намечены  мелкими  рельефными  дугами, переходящими  в  небольшой  нос. Руки  и  ноги  еще  не  вылеплены. Вместо  рук  мы  видим  округлые  выступы  плеч, а  вместо  ног – цилиндрическое  основание, иногда  раздвоенное.”(Васильевский  1981: 130 – 131)

рис.1 догу "фигурка в солнцезащитных очках"

Орнаменты на догу  в  целом  аналогичны  орнаментам   на   сосудах.
Цубои, полагавший, что  культура  Дзёмон  не  является  айнской, называл  догу  фигурками  в  солнцезащитных  очках (из-за  непропорционально  больших  глаз – А.А.), какие  существуют,  например,  у  Эскимосов. Манро, однако, показывает, что  подобная  гипотеза  несостоятельна, так  как, солнцезащитные  очки  совершенно  ни  к  чему  в  Японии, где  не  существует  так  называемой  снежной  слепоты. С  точки  зрения  Манро догу – это уже вполне гротескные, абстрактные изображения, и они, конечно,  никак не могут рассматриваться как портретные изображения, и, следовательно, такие глаза, являются скорее всего определенным символом,  своеобразными “окнами  души” (Munro 1911 c.227, 229)

5. Антропологические данные

Для подтверждения связей населения эпохи Дзёмон с современными историческими айнами Манро  обращается  к  данным  краниологии: “Посредством  сравнения  индивидуальных  черт  я  установил  идентичность  черепов  из  раковинных  куч  и  айнских черепов  и  пришел  к  заключению, что  они (т.е. айны  и  люди эпохи Дзёмон – А.А.) одного  происхождения.” (Munro 1911: 673) Приводимая ниже  схема, нарисованная  профессором  Коганэи  для  Н.Г. Манро, и которую Манро  приводит  в своей  книге, демонстрирует  именно  это  сходство:

рис.2. сравнение айнского черепа и черепа человека эпохи Дзёмон

Об  этом  же  пишет  и  М.Г. Левин: “По  всем  основным  признакам  неолитические  черепа  сближаются  с  айнскими  и  занимают  крайнее  положение  по  сравнению  с  черепами  японцев.” (Левин 1961: 72)
К таким же заключениям приходят и современные антропологи: Ханихара Кадзурō, Ямагути Бин и пр. (Ханихара 1996, Yamaguchi 1990)

6. Топонимика

Данные топонимики свидетельствуют об имевшем место в период сложения основного корпуса японских топонимов (I тыс. н. э.) широком распространении айну и их языка по всей Японии.
Нейл  Гордон  Манро  пишет, что когда  мы  находим  много  мест, где  существуют  раковинные  кучи, носящих  названия,    явно  айнского  происхождения, то  можно  лишь  утверждать  что, люди  использовавшие  тот  же  язык, что  и  айны,  ранее жили  в  тех  местах. (Munrо 1911: 669) Например, топоним Ōмори  в  основном  рассматривался  как  название  японского  происхождения, интерпретировалось  это  так: “Ō”– большой, обширный; “мори”– лес. На  самом  же  деле  это  название  происходит  от двух  айнских  слов: “О”–“выдающийся, выступающий” и “мори” – “маленький    холм”…(Munro 1911: 669) 

7. Раковинные кучи

Что касается замечания Цубои о том, что исторические айны не оставляли и не оставляют раковинных куч, тогда как люди эпохи Дзёмон оставляли огромные кучи раковин, то здесь нужно иметь в виду тот факт, что никакая культура, даже и так называемая «традиционная культура» не стоит на месте, традиционным культурам, также как и всяким другим свойственно развитие своей технологии. Собирательство есть наиболее простая (неквалифицированная) хозяйственная деятельность. В развитых культурах охотников и рыболовов собирательство играет вспомогательную роль, но в ту эпоху, когда охотничьи и рыболовные техники только формировались, собирательство было основной хозяйственной деятельностью, но впоследствии, по мере развития более производительных отраслей хозяйственной деятельности собирательство оттесняется на периферию.
Поэтому нет никакого противоречия в том, что древние айны оставляли значительные кучи раковин, а современные/исторические айны не оставляют раковинных куч. В культуре исторических айнов технология рыболовства и охоты была уже вполне развита, что позволяло заниматься собирательством как вспомогательным и сопутствующим промыслом.     

Заключение

Исходя из всего вышесказанного, можно утверждать, что легенда о цорпок-куру есть не более чем легенда.
Следует отметить также, что сама по себе легенда о цорпок-куру есть не что иное, как описание собственно традиционного айнского быта той эпохи, когда айны еще могли вполне беспрепятственно вести свой традиционный образ жизни и не были заняты борьбой с японской экспансией.
История легенды о цорпок-куру также наглядно показывает сколь опасно при изучении древних культур полагаться на данные только одной науки (археологии или фольклористики), и что при изучении так называемых примитивных культур всякое явление должно рассматриваться в контексте данных различных отраслей антропологии.

Иллюстрации

Рис. １ - догу из Токомаи, префектура Аомори, источник – Киддер: 81.

Рис. 2 - сопоставление  черепа эпохи дзёмон и черепа исторического айну по продольному и поперечному разрезу,　источник – Munro: 1911: 669;

Использованная литература

Васильевский Р.С. По следам древних культур Хоккайдо. Новосибирск, 1981;

Киддер Дж.Э. Япония до буддизма. Острова, заселенные богами / Пер. с англ. О.И. Мило-вой. М., 2003;

Козырева Р.В. Древний Сахалин. Л., 1967;

Левин М.Г. Некоторые проблемы этнической антропологии Японии // СЭ. № 2. 1961;

Позднеев Д.М. Материалы по истории Северной Японии и ее отношений к материку Азии и России. Т. I. Ёкогама, 1909;

Ханихара Кадзуро: 埴原和郎 Нихондзин но тандзё. Дзинруй харука нару таби　日本人の誕生。人類はるかなる旅。 (Рождение японской нации. Долгое путешествие человеческой расы). Токио, 1996 (на яп. яз.);

Kozintsev A.G. Ainu Origins in the Light of Modern Physical Anthropology. Homo. V. 44. № 2. P. 105–127;

Munro N.G. Prehistoric Japan Yokohama. 1911;

Turner C.G. Dental Evidence or the Origins of the Ainu and Japanese. Science. V. 193. 1976. P. 911–913;

Yamaguchi B. Skeletal Morphology of the Jomon People // Transactions of International Symposium on Japanese as a member of the Asian and Pacific population / Ed. K. Hanihara. September 25–29 1990. Kyoto;

Yamaguchi B., Ishida H., Matsumura H. On the Skeletal Remains of Kurile Ainu Collected by the Late Kingo Hayashi. Memoirs of the National Science Museum. V. 26. P. 151–169.